-Нет не придёт он, хоть убейте не придёт.
Молодой человек снова спокойно произнёс фразу, его вообще не волновало, что такое случилась, важно то, что он не знал что теперь делать с печатью и как быть вообще, шевелиться он по прежнему не мог.
Вот противоречие, я чувствую тело, но не могу двигаться. На этом весь Рен построен, такой же как и эта чёртова печать.
-Да я в полном порядке, печать ещё стоит, тело чувствую, двигаться не могу.
Снова спокойный то, казалось, что Натаниэлю это не впервой. Он спокойно перевёл взгляд на мальчика и стал смотреть на него.

-Да из-за неё, она двойная...Нужно доломать печать, сама она похоже отпустит не скоро. Ломать её нужно тому кто ставил, но я не знаю где он сейчас. Хочешь зови кого-нибудь, но я не уверен, что её так легко удастся снять. Так что лучше не суетись по напрасну.
Голос по прежнему звучал спокойно. Молодого человека не волновало уже ни что, он снова стал смотреть на небо. Лежать брёвнышком на земле или как труп его совершенно не раздражала, солнце согревала его и  Натаниэль начинал дремать закрыв глаза. Спустя какое-то время шатен почувствовал, что может шевелиться, место печати перестало болеть.
Отпустила, могу двигаться это хорошо.
Открыв глаза молодой человек приподнялся и почувствовал небольшую боль которая быстро прошла по телу. Сев на траве он взялся за голову которая раскалывалась от боли. Просидев так пару минут Натаниэль поднялся и не сказав мальчику ни слова пошёл прочь из сада немного пошатываясь.

----->Столовая

Отредактировано Натаниэль (2008-12-04 02:37:53)

Столовая ------->

Вопрос о том, куда ему направиться, перед Акихико, естественно, не стоял. У него было любимое место, и любимые "слушатели".
Растения казались Судзуки гораздо более понимающими, чем люди. Ведь они спокойно могли выслушать все, что ты им рассказываешь, но при этом они не посмеются над тобой, не станут давать бесполезные советы (или пусть даже полезные, но все равно такие раздражающие), не отвернуться со скучающим видом, не скажут, что твои проблемы это просто нытье.
Нередко так бывало, что юноше хотелось просто высказаться, не нужны ему были сочувствие, советы, подначки, подколы. Ему нужны были просто уши. Без рта, желательно. Просто выплеснуть все свои страхи, мечты, ожидания. И знать, что это никуда не пойдет дальше, останется только между ними. Даже лучшие друзья Аки не всегда соответствовали таким требованиям. Да, они всегда могли выслушать парня, но часто пытались чем-то помочь из благих побуждений. А Акихико этого было не надо. Просто хотелось выговориться. И такие вот отношения он получал только с растениями. Они слушали и молчали.
Судзуки дошел до Павлиньих Хвостов и повалился рядом с ними в траву:
- Ну что, мальчики? Как у вас дела? Я совсем закрутился. Даже не успеваю часто навещать вас. Интересно, вы скучаете по мне?
Брюнет повернулся на один бок, лицом к цветам, положил согнутый локоть под голову и принялся мурлыкать себе под нос какой-то мотивчик, просто расслабляясь. Давая себе отдохнуть от шума и суеты.

Комнаты Лэта ------>

Ну, вот я и вернулся! - подумал Аки, глядя на свой тихий уголок.
Он оглядел на всякий случай свои цветы и прошел чуть дальше, к реке.
В этом месте она была не слишком широкой и глубокой. На самом глубоком месте Акихико было всего по пояс. Но в данный момент ему больше и не надо было.
Юноша разделся, аккуратно сложил вещи, и медленно вошел в воду. Чувствуя, как утомленное и запаренное за день тело по сантиметру погружается в прохладную (собственно, даже холодную) среду. Ощущение было сродни тому, будто тебя укутывают шелком или атласом. Также бережно стихия сейчас принимала брюнета.
Судзуки пропрыл несколько метров туда-обратно. А затем лег на спину и расслабился. Вода держала его легкое тело, будто бы была не пресной горной речкой, а соленым-пресоленым морем.  Друзья, бывало, смеялись над Аки "дерьмо не тонет!", но он никогда не обижался на них, зная, что это они не со зла, а просто удивляются его способности так просто держаться на поверхности, будучи абсолютно расслабленным.
Над головой было небо и ветки деревьев, что стояли у самой реки. Акихико закрыл глаза, отдаваясь на волю стихии, доверяя себя ей.

Шума и плеска Акихико не услышал просто потому, что крепко задумался. В его голове мелькали такие картины, юноша унесся в мечтах так далеко отсюда.
Поэтому, когда чьи-то руки так бесцеременно подхватили его, Судзуки не просто испугался, но и захлебнулся, наглотался воды, стал размахивать руками и ногами, пытаясь выбраться из захвата.
Его действия привели к тому, что "объятия" разжались, и Аки плюхнулся в воду, с головой уйдя на дно. Правда, утонуть было все равно нереально, поэтому уже через секунду он вскочил на ноги. Бешенно озираясь и кашляя.
Волосы облепили его лицо, шею и плечи. Закрыли обзор. Кое-как убрав пряли с лица, Судзуки уставился на мужчину перед собой. К его великому изумлению это был целитель Уолтерс.
Интересно, зачем целителю понадобилось топить меня?!

Целитель больше не пытался утопить его, и Акихико осмелел. Он вышел вслед за ним на берег, стараясь не пересекаться с пристальным взглядом "белого". Сел достаточно близко, но все же не рядом и сказал:
- Я ждал Вас сегодня после обеда в кабинете. Извините, что воспользовался зеркалом вызова без разрешения. Просто очень захотелось поговорить с семьей. Хотя это, конечно, не оправдание.
Акихико смотрел в небо, пытаясь по нему определить, село уже солнце или все еще нет. Комендантский час никто не отменял. А нарушать правила Судзуки, естественно, не хотел.
Самого солнца из-за деревьев не было видно, но по окрашенности неба можно было определить, насколько оно низко или высоко.

Ночь вступила в свои права. Акихико безнадежно опоздал в свою комнату, нарушил правила, но сейчас у него как раз было такое настроение, когда он допускал подобное поведение.
Речка журчала по камням. Раздражающе звенели цикады и еще какие-то ночные насекомые. Сад погрузился во тьму. Не беспросветную, конечно. Луны сияли довольно ярко, даря свет будто три разноцветных фонаря. Различные жучки летали, тускло мерцая. Листья деревьев удивительным образом отражали свет лун, преломляя его, делая полянку, где сидели Аки и целитель загадочным, волшебным местом. Трава была уже не зеленой, а темно-синей, почти черной. Деревья нависли многорукими великанами.
- Надеюсь, что с учителями и студентами все в порядке, - отреагировал Судзуки. - Спасибо за разрешение пользоваться зеркалом.
Юноша подумал, что среди преподавателей был и профессор Террибль, а ведь он близкий друг декана Энхейма.
Если бы с учителем анимагии что-то случилось, профессор Энхейм виновного живьем бы съел. Он как-то обмолвился, что они дружат с детства. Но раз целитель здесь, то опасность миновала.
Аки снова обратился к белому магу:
- Ну, сегодня Вы все равно мне уже список не дадите, поздно слишком. Думаю, что Вы пришли сюда отдохнуть. Если я Вам мешаю, скажите прямо, и я уйду. Просто я и сам люблю это место. Оно удалено от замка, здесь почти всегда тихо и спокойно.
Темнота скрывала выражение лиц и глаз, можно было не улыбаться как всегда вежливой и чуть отстраненной улыбкой. Не изображать интерес, почтительность или любую другую эмоцию. Акихико расслабился, в голове всплыли слышанные когда-то давно строчки:
Вечер пошел для людей на простую уступку -
Спрятал их лица в блаженном отсутствии света.
И хотя на улице уже стояла ночь, почему-то эти строки очень подходили под ситуацию.

- Да, я нарушил правила. И Вы можете снять с меня баллы. У Вас в этом такие же права, как и у педагогов.
Акихико спокойно улыбнулся. Вот уж чего он точно не боялся, так это снятия баллов. Да, он обычно всегда соблюдал то, что было записано в уставе НИМБа, он старался выполнять задания как можно лучше (по крайней мере те, где не требовалась большая магическая сила, которой у него не было), да он часто помогал преподавателям, за что получал дополнительные баллы. Но все это он делал не за отметку, просто ему так нравилось. При его спокойном характере он не очень понимал, зачем нарываться на неприятности, зачем драться, ругаться, прогуливать. Помогать педагогам и персоналу замка ему нравилось, так как благодаря этому он узнавал кучу интересного. Например, его почти дружеские отношения с деканом Лэтом помогли ему очень много узнать не просто про растения в саду, но и про сам сад. Каким образом тот появился, кто за ним ухаживал, какие опасности могут поджидать студентов в нем.
Судзуки обожал узнавать что-то новое. Пожалуй, только уже за одну эту его страсть ко всему неизведанному его стоило отправить на Красный факультет. Любая полученная информация запоминалась им и заботливо хранилась в запасниках в его голове.
А баллы... что баллы? Это просто цифры. Конечно, чем они выше в дипломе, тем больше возможность получить высокооплачиваемую работу, а значит тем больше возможность помогать семье. Но на данный момент Аки уже почти принял решение. Какую бы работу ему не предложили там, внизу, она не сможет сравниться с работой здесь, в НИМБе. Не только из-за зарплат (в императорских лабораториях платили не меньше), скорее из-за атмосферы, окутывающей замок.
Чувствовать одновременно и одиночество, затерянность, ничтожность и всеобщность, принадлежность к чему-то огромному. Это все давал Аки НИМБ. Юноша был словно мошка, жучок, не видимый в траве, так мало значащий для окружающего его величия. И одновременно с этим он был частью этого мира. Нигде так полно он не ощущал такого растворения в природе, в атмосфере, в каждом цветке, камне и облаке.
НИМБ подарил Акихико новый мир, и Аки хотел теперь подарить себя этому миру.

Аки внимательно посмотрел на целителя.
Кто его знает? Похож или нет. Разве те, кто снимает, должны выглядеть как-то по-особенному? И вообще, влияет ли внешний вид на что-нибудь?
Мысли Акихико, как всегда, скакнули в сторону, и вот он уже увлекся собственными размышлениями, забыв о сидящем рядом человеке.
Из фантазия его вырвал голос мужчины, который сказал, что хочет купаться.
Это было бы не лишним. Я не успел как следует поплавать из-за того, что он меня "спас". И неужели я, действительно, напоминаю труп?! То дерьмо, то утопленник. Комплименты с каждым разом становятся все более изысканными. Наверное, поэтому я и люблю больше растения, чем людей.
- Я не странно плаваю. Я дрейфовал по течению. Расслабился и наслаждался тем, как вода омывала мое тело, - гордо объяснил Акихико.
Сейчас он как никогда напоминал свое анимагическую форму. Маленький, глазки черные, колючий и фырчит. Вылитый ежик!

Оговорку целителя Акихико решил пропустить мимо ушей, раз уж тот вовремя исправился. На воде Судзуки держался всегда хорошо. Он с трех лет умел плавать и часто летом пропадал на реке весь день вместе со старшим братом и друзьями. Но они никогда не плавали профессионально, на время. Их игры всегда содержали в себе элемент скорее веселья, чем соревнований. Тем более, что Аки понимал, что вряд ли ему удастся обставить, например, Питера, не говоря уже об Эдмунде, который слыл самым спортивным парнем их округи.
Он украдкой оглядел телосложение Уолтерса.
С таким я точно не справлюсь. Вон у него какие мускулы и пресс! Сразу видно, что он всегда держит себя в форме. И, наверняка, плавает замечательно!
Акихико стало даже немного стыдно за себя. Да, он был ловким и смелым. И всегда вместе с друзьями мог штурмовать холмы и пригорки, строить шалаши на деревьях, но все-таки особо физической силой не обладал.
- Я умею плавать, но не думаю, что из меня получится достойный соперник. Но если Вы желаете, я попробую.
Акихико очень не хотел отступать.
Вдруг я откажусь, а он решит, что я и в больничном крыле буду также убегать от сложностей. Ну нет! Я докажу, что чего-то все-таки стою!
С таким мыслями Судзуки встал и смело пошел к воде. Войдя по колено, он спросил:
- Какая будет дистанция?

Услышав про фору, Аки почти разозлился. Он обернулся, чтобы гневно отвергнуть сие предложение, но был остановлен последующими словами целителя и просьбой в глазах того. Судзуки сначала даже не сразу понял, что же ощущается не так. И лишь через секунду до него дошло, что его мучило все время их разговора тут. Будто была какая-то неправильность во внешности Уолтерса, а Акихико никак не мог ее понять.
И только сейчас, оглянувшись на него, окинув полностью взглядом, до юноши дошло. Целитель был без очков. И это меняло его.
Акихико бы даже не смог точно определить, что именно появилось теперь в лекаре. Но теперь тот выглядел скорее как воин, как потомок славного благородного рода. В нем была такая стать, такая сила. Будто бы стекляшки на глазах поглощали все это, создавали барьер, не давали другим увидеть всю силу этого человека.
Волосы Бена были завязаны в хвост, а вот свою веревочку Аки куда-то задевал, поэтому пряди очень мешались ему. Он попытался сделать пучок, но волосы тяжелой волной падали на плечи, щекотали кожу.

Акихико сначала не понял, зачем целитель распустил свои волосы - это же неудобно! Но когда тот сказал о честности, то юноша улыбнулся. Пожалуй, он и сам поступил бы также.
Потом он хотел возмутиться такой огромной форой, но Уолтерс не позволил менять условия. Почему-то сейчас, когда "белый" был без очков и с распущенными волосами, подчиняться ему почему-то казалось даже более правильным, чем когда тот выглядел безобидным целителем.
Судзуки очень старался не отставать, но уже с первых секунд понял, что сильно уступает мужчине. Но он не хотел показаться слабаком и выкладывался, как мог.
Сначала все шло даже неплохо, но потом Бен вырвался на два корпуса вперед и Аки понял, что фора была очень кстати, и он должен хотя бы одновременно приплыть к финишу с Уолтерсом, чтобы совсем уж не осрамиться.
Он чувствовал, как срывается его дыхание, как легкие настойчиво требуют больше воздуха.
Выходя на "финишную прямую", Акихико видел далеко Бена впереди себя, тот как раз развернулся, чтобы плыть ему навстречу. Их финиш был на противоположных концах дистанции из-за форы.
Брюнет очень наделся, что сейчас у него откроется второе дыхание, про которое так часто говорят, но почему-то оно никак не открывалось.
Ему оставалось совсем чуть-чуть, метра два всего до черты, когда он услышал окрик, означающий, что целитель достиг своего финиша. Он честно доплыл до конца и лишь потом обернулся и помахал рукой.
Он не был расстроен, что проиграл, только смущен, что даже с такой большой форой все равно оказался слабее.
Надеюсь, он не станет думать обо мне хуже после этого, - подумал Аки.

Акихико перекинул волосы через одно плечо и выжал их, как следует, чтобы быстрее сохли.
Они с целителем стали болтать ни о чем и обо всем сразу. Какое-то странное чувство накрыло Аки. Чем-то это было похоже на то, что он испытывал рядом с Себастьяном, но в тоже время отличалось. Себастьян ему до ужаса напоминал старшего брата, и отношение к нему было таким же родственно-дружеским. А вот Уолтерса Судзуки бы не назвал ни другом, ни братом. Скорее уж отцом, если на то пошло. Хотя, это тоже не отражало того ощущения, что окутывало сейчас парня. Пожалуй, больше всего тут было уважения. И, наверное, некоторое восхищение, которое обычно испытываешь к более умелым, сильным, успешным людям, чем ты. Что-то близкое юноша испытывал к своему декану, но с целителем ему было полегче, потому что перед Энхеймом Аки трепетал (не от страха, он просто почти поклонялся преподавателю алхимии).
И вдруг ни с того, ни с сего, мужчина задал Судзуки такой странный вопрос.
Юноша удивился, но честно ответил отрицательно, а затем поинтересовался:
- А зачем Вам это? Нужно для какого-то эксперимента?

Отредактировано Акихико (2008-12-26 18:48:32)

Акихико слушал объяснения Бена с открытым ртом (фигурально выражаясь). Мало того, что он в первый раз услышал о таком амулете, так еще и никак не мог соединить воедино немоту и этого сильного, здорового мужчину.
- А Вы мне потом, когда время будет, расскажите... ой, то есть, напишите, все об этом амулете? Как именно он действует, как его активизировать, как он вживлен и сделан. В общем, все-все. А то я о таком еще не слышал!
Выпалив это, Судзуки вдруг спохватился:
- И простите меня, пожалуйста, что заставлял Вас так много говорить!