Почти бессознательно, краем глаза мужчина отмечал, что происходит. В библиотеке ощутимо стало жарче. Нагревшийся воздух медленно вливался в помещение, затопляя собой пространство, расплавляя.
Кансей написал последний иероглиф, когда заметил, что Катцу встал из-за стола и направился к стеллажам. Он подумал его остановить и вновь попросить вернуться на место, но что-то его остановило. Он вздохнул наблюдая за ним из под челки, до тех пор пока тот не скрылся за рядами книг, что-бы тот не заметил.
Джей все так же продолжал писать, хотя ему конечно вряд ли понравилось подобное поведение. Но виду не показал.
Кансей сложил письмо несколько раз, аккуратно заглаживая сгибы, что бы тонкая бумага не порвалась. Он его снова не отправит, привык и в этом нет ничего ужасного как раньше. Просто письма для себя. Скорее, что-то из разряда личного дневника и это бумага будет новой страницей. Кансей убрал письмо в рукав.
Мужчина поднялся и направился к архивариусу, забрав со стола свои принадлежности для письма. Он положил их перед ним и попросил оставить не надолго. Получив утвердительный ответ он вернулся к своему столу, за балахоном.
Нужно отнести его в мою комнату..
Взяв его в руки он несколько секунд смотрел на него, ощущая тяжесть ткани в руках.
Из задумчивости его вывел звук. Странный не естественный для этого места. Он подал знак рукой архивариусу, что бы он не беспокоился и направился к источнику. Завернув за стеллажи он увидел лежащего Катцу, реакция оказалась моментальная. Через мгновение он оказался рядом с юношей на коленях, нащупывая пульс.
Ровный, спокойный, словно он спит.. Живой.
Учитель едва заметно, облегченно выдохнул. С подобным он сталкивался в первые. Лицо мальчика не выражало ни каких мучительных процессов.
Значит кошмары ему не снятся. он мягко сжал плече юноши, сосредоточенно глядя в его лицо.
- Катцу?
