Покои Рентаро---------->
Сквозь тьму Мио почувствовал, что его куда-то несут, но так и не смог открыть глаза.
Когда мальчик очнулся в следующий раз, он увидел кабинет целителя и мрачного человека, сидящего перед ним на стуле. Мужчина был в форме Имперской разведки и Мио сразу стало не по себе. А судя по знакам отличия, брюнет являлся одним из лучших в своём деле.
Он протянул мальчику стакан с водой.
Мио сделал несколько глотков и посмотрел в глаза мужчине. Тот улыбался невероятно нежной и добродушной улыбкой. Очень фальшивой, из чего Мио смог заключить, что в стакане была не просто вода.
Разведчик дописал что-то на пергаменте и поставил Императорскую печать.
- Это бумага, в которой сообщается, что вы покидаете НИМБ, Ваше высочество. Я заберу вас от сюда по приказу вашего дяди. Он сказал, что живой и здоровый племенник ему куда важнее, чем несостоявшийся полудохлый маг. Вас будут обучать придворные маги, не беспокойтесь. И ещё одна хорошая новость – Морриган дала согласие стать ваше женой, а Император готов закрыть глаза на то, что она является ваше сестрой.
Мио не мог поверить своим ушам, его истерзанное за день сознание не хотело мириться с реальностью, но мальчик начал чувствовать действие снотворного. Он успел заметить, как в кабинет вошёл ещё один разведчик. Сильные руки аккуратно подхватили блондина и его, в который уж раз, куда-то понесли.
Прости, Натаниэль, кажется я больше не смогу гулять с тобой по саду и играть с тенями… - это было последнее, что успел подумать Мио.
Бумага с печатью осталась лежать на столе в кабинете целителя.
---------------> Дворец Императора

Акихико провел много времени не двигаясь, размышляя. Но дольше так сидеть не было смысла. Целитель так и не возвратился, а, значит, сегодня помощь Судзуки была ему не нужна. Юноша подумал, куда ему теперь отправиться. Идти в лабораторию, чтобы приготовить лекарства, он не мог, так как списка ему не дали. Снова вернуться в сад, чтобы пообщаться с растениями... Почему-то Аки не хотелось сейчас этого. Готовиться к новому учебному году тоже не было желания. Писать письма родным и друзьям было пока рано, Акихико не хотел сбиваться с графика.
Брюнет вспомнил Себастьяна.
А было бы неплохо встретить его и поболтать. С ним всегда так легко и весело!
Затем вспомнился декан Лэт.
И поговорить бы с ним. Вдруг у него нашлось бы на меня время? Попить с ним чай, обсудить исследования... Но... декан, наверное, сейчас занят. У него было такое напряженное лицо в столовой. Я сейчас придусь некстати. Хотя... я совсем забыл! Мне же надо отнести ему плесень, что я соскреб со стен замка! Пусть даже декана не окажется в его комнатах, зато я принесу ему важный ингредиент.
Акихико быстро набросал записку целителю, где объяснил, что немного прибрался и воспользовался зеркалом вызова, чтобы поговорить с семьей.
После чего выскользнул в коридор и плотно прикрыл за собой дверь.

-------> Комната Акихико

Столовая ------->

Акихико первым зашел в кабинет целителя, тот был не заперт (что не удивительно, ведь кому-нибудь могла понадобиться помощь, поэтому кабинет не запирался даже ночью, лишь ставились сигнальные чары и накладывались специальные заклятия на шкафы с медикаментами и документами - защита от посторонних).
Первым делом он кинул взгляд на стол, проверяя лежит ли там зеркало вызова. Да, оно было там. Блестело своей амальгамой, разжигая в душе Аки желание воспользоваться им снова. Но юноша отвернулся, сел на кушетку и замер, ожидая распоряжений.

Акихико прочел то, что написал ему Бен, кивнул и подошел к шкафу. Вытащил из него все папки, сложил на кушетку. Все папки с прошлым 5 курсом отложил в сторону, на всякий случай просмотрев, не остался ли кто на второй год. Но нет, никаких пометок об этом там не было (они возникали автоматически, на них было наложено что-то типа следящих чар, так же, как перед 1 сентября появлялись чистые папки с именами новеньких, поступивших на первый курс). Пока еще новых папок не было (так как на дворе стояло лишь начало августа), поэтому Акихико занялся оставшимися. Он прилежно переклеивал ярлыки, где-то просто менял курс, где-то добавлял что-то.
- Странно, - протянул он задумчиво, - а почему не сделать ярлыки тоже магическими, чтобы они сами обновлялись каждый раз? Это было бы намного эффективнее.
Он так заработался, что даже не осознавал, что задал свой вопрос вслух. На самом деле все время, пока он занимался папками, целитель скрипел пером, и Аки даже чуть было не забыл, что в кабинете он не один.

Акихико согласно закачал головой, прочитав записку.
- Да, было бы неплохо. Тем более, когда случай очень сложный, чтобы не тратить время на диагностику, сразу заняться лечением. Хотя... - тут юноша немного смутился, - мне кажется, что диагностика очень интересна. Все-таки это чем-то похоже на загадку, к которой нужно быстро найти ответ. Это захватывает...
Он стеснительно улыбнулся и вернул свиток целителю.
Работа спорилась. Скоро у Аки на руках остался лишь пятый курс, к которому теперь принадлежал и он сам. Взяв свою папку в руки, он улыбнулся тому, какая она тоненькая. Всего три листика были в ней. Один - его данные, характеристики и прочее. Второй - описание травм после неудачного урока боевых заклинаний, третий - ход его болезни во время эпидемии магического гриппа.
Он нежно погладил папку рукой, будто бы в ней лежало что-то ценное.

Акихико прочел записку целителя и поднял на него немного удивленные глаза:
- Вы знаете, если бы мне этого не хотелось, то меня бы здесь не было. Я прекрасно осознаю, что не обязан помогать Вам. Я здесь не только по просьбе своего декана. И, кстати, он вовсе не жестокий! Он... замечательный!
Последнее слово вырвалось с таким жаром, что Судзуки и сам смутился. Но своего преподавателя алхимии он был готов защищать до конца.

Прочитав вопросы, Акихико посмотрел на целителя и задумчиво почесал кончик носа. Он не знал, что ему делать. С одной стороны, очень хотелось, чтобы лекарь изменил свое мнение о профессоре Энхейме, а с другой... Судзуки еще никому об этом не рассказывал, понимая, что вряд ли его декану понравится, если кто-то узнает о той давней истории.
Он теребил пергамент в руке и решал, стоит ли сидящий перед ним человек такого доверия. Почему-то вспомнились их "посиделки" у реки, и Аки сделал выбор.
- Я расскажу Вам... Но только учтите, что это тайна. У декана Энхейма своеобразная репутация, ему нравится изображать из себя монстра для студентов, поэтому то, что я Вам сейчас расскажу должно остаться между нами.
Получив утвердительный кивок, юноша глубоко вздохнул и начал рассказ:
- Это случилось на 3 курсе. Хотя, наверное, стоит начать историю с более ранних событий, с 1 курса или даже с моего рождения. В общем, я... - чуть замялся, - я не обладаю большим магическим потенциалом. У меня нет никакой особенной силы. Поступая в институт, я не очень задумывался над этим, но уже на первом курсе обнаружил, что мой - средний - уровень магии создает мне определенные трудности на некоторых занятиях. То, что у других учеников получалось запросто, мне приходилось долго отрабатывать. Конечно, благодаря тренировкам, мне удавалось не отстать от моих одноклассников, но иногда я ощущал себя... ну, не знаю... ущербным что ли немного... Конечно, это касалось только тех предметов, где важна магическая сила. Я помню, как я обрадовался алхимии, когда она началась у нас. Во-первых, я очень люблю растения, а там очень много рассказывали про них. А во-вторых, в этом предмете главным был не уровень магии, а точность, хорошая память, усидчивость. В общем, все то, что мне легко давалось. Я быстро стал получать отличные отметки и обогнал всех в классе. Наш преподаватель был совсем старым, и, смотря на него, я думал, что вот он, например, не может участвовать во всяких магических дуэлях, зато может сварить зелье, с помощью которого победит всех своих врагов. И я тогда решил, что в зельевары идут те, кто не обладает большим магическим потенциалом. И сам решил в будущем развиваться в этой сфере. Я читал дополнительно, помимо учебников, книги по алхимии, углубленно изучал свойства растений. А потом...
Акихико перевел дыхание, переходя к главной части своего рассказа:
- А потом наш преподаватель ушел на пенсию. И на 3 курсе к нам должен был прийти новый. Перед первым уроком все волновались, шептались, боялись, лишь я один был спокоен - еще бы, ведь я же был уверен в своих знаниях по этому предмету. И вот прозвучал колокол, и в класс вошел профессор Энхейм. Он был одет во все черное, а его волосы были распущены и колыхались в такт шагам. Я еще тогда подумал, что у нас обоих черные волосы, это показалось мне хорошим признаком. А потом он начал опрос. Вот так сразу. Представился и начал гонять по темам предыдущих лет. Конечно, многие не могли вспомнить ничего, лишь двое из всего класса ответили на все его вопросы. Одним из них был я. Что меня тогда еще поразила, что он был вежлив, но при этом умудрился унизить почти всех. Его сарказм был практически осязаем. Я так гордился собой в тот момент, что сумел дать правильные ответы. А потом он приказал нам сварить зелье. Пожалуй, лишь для меня оно не представляло особой трудности, благодаря дополнительным занятиям. Я помнил рецепт наизусть, да, вдобавок, декан разрешил нам тогда пользоваться учебником. Под конец урока зелье получилось лишь у меня. Преподаватель Энхейм ходил между рядами и в своей манере высмеивал всех. Рядом со мной он задержался и несколько минут смотрел, как я действую. Перед звонком он объявил, что за урок все получают ноль баллов, а я - 10. Я удивился - ведь зелье я сварил правильно! И, несмотря на страх, подошел к нему, спросить, что было не так. А он поднял на меня глаза и спросил, что будет, если в зелье это зелье добавить цветы болиголова. Этого не было в учебнике, но я поразмышлял и ответил, что в данном случае они ускорят реакцию, сработают, как катализатор.
- Вот видите, Вы знаете это, но почему-то не добавили болиголов!
- Но ведь этого нет в рецепте! Это не обязательный компонент! Если бы я его добавил, то за это следовало бы ставить баллы в дополнительную колонку! - воскликнул несколько возмущенный я, даже забыв в тот момент о приличиях.
Декан смерил меня взглядом и пояснил:
- Я считаю, что дополнительная колонка нужна лишь для того, что вычитать из нее баллы! И 15 баллов - отличную отметку - у меня на уроке можно получить только за эффективно сваренное зелье. Тупое следование рецепту - это лишь 10 баллов. Конечно, это тоже неплохо для тех, кому плевать на знания и на алхимию, в частности. Но высшую оценку я буду ставить лишь тому, кто этого заслуживает, кто не идет легким путем, кто работает головой. Вы меня поняли?
Я кивнул, и декан выставил меня за дверь кабинета. В тот момент я был растерян. Я пришел в свою комнату и долго размышлял. Мне не хотелось снова чувствовать себя ущербным. Помню, я тогда еще подумал, что, что декан Лэт тоже имеет средний уровень в боевых заклинаниях и пытается компенсировать это в другой области. И тогда я решил добиться 15 баллов у профессора Энхейма!
Акихико прервался, будучи несколько утомлен такой длинной речью. Он не был уверен, что целителю очень интересно все это слушать, но ему хотелось объяснить подробно, откуда взялось его теплое чувство к декану. Сейчас он приступал к самой важной части рассказа, поэтому убедился, что владеет вниманием Уолтерса, и продолжил:
- Итак, я стал заниматься еще усерднее. Надо признать, что мне было нелегко. Но все же я добился некоторого уважения у учителя. И снова стал получать отличные отметки. Иногда мне даже стало казаться, что он чуть улыбается мне с одобрением. И вот однажды я совершил очень глупый поступок. Я знал, что на следующем уроке планируется варить зелье, за которое я получу 10 баллов, если не добавлю один компонент, чуть изменяющий его. Точнее, благодаря лепесткам Апрея Желтого можно было свести на нет один довольно неприятный побочный эффект зелья. Еще я знал, что Апрея нет в кладовке с ингредиентами. А получить снова 10 баллов вместо 15 я не мог. Почему-то это казалось мне ужасным. Настолько ужасным, что я решил ночью совершить вылазку в сад, чтобы сорвать этот цветок. Вот такой я был дурак! Мне так не хотелось терять с трудом заработанное уважение декана, что я чуть не лишился жизни.
Я подождал до двух часов ночи, чтобы уж точно не встретить никого из учителей и слуг замка в коридорах. Оделся и отправился в сад. Конечно, я знал, что это запрещено. Даже знал, что это может быть опасно. Но не представлял насколько! Мне всегда казалось, что запрет введен из-за того, что ночью кто-то может утонуть в реке, или заблудиться, или свалиться в пропасть, ну, может, напороться на что-то странное в саду. Сначала все шло неплохо. Я добрался до нужного мне цветка, кстати, он растет в северной части, поэтому путь был не самый близкий. Сорвал его, вот тут-то и начались проблемы. Сначала я потревожил болотные огоньки, которые стали плясать вокруг меня, заводя своим мельтешением непонятно куда-то, затем, после того, как я окончательно потерял ориентацию в пространстве, на меня накинулись летучие мыши - вампиры. Одна такая мышка, конечно, не опасна, но целая стая... Я бросился бежать от них, со страху даже забыв о заклинаниях. Споткнулся обо что-то, упал. И тут увидел, как меня начали обступать деревья. Они двигались, будто темные гиганты, а их ветки тянулись ко мне. И я закричал. Мне в рот тут же начали забиваться какие-то непонятные листья, ветки. Они, словно лианы, оплели меня, связав по рукам и ногам. А потом по мне начали ползать какие-то насекомые. В темноте было не разобрать, какие, но каждый из них впивался в меня и будто бы пытался проникнуть внутрь. Уже позже я узнал, что это были личинки плотоядного сквозня. Они прогрызают себе ход в тело животного или человека, и там живут, питаясь им изнутри, пока не переродятся во взрослую особь. Наверное, хорошо, что в тот момент я этого не знал, иначе бы скончался от ужаса. Мне и так хватило неприятных мыслей и ощущений. Деревья между тем пытались сжать мне ребра так сильно, что они затрещали. Каким-то образом мне удалось выплюнуть набившиеся в рот листья и снова закричать. Я понимал, что вряд ли меня кто-то услышит, но и молчать не мог.
И вдруг рядом мелькнул свет, а потом понеслись вспышки заклинаний. Я таких даже и не слышал. Там были и простые, типа файерболов (ими испепелилось несколько летучих мышей, после чего стая скрылась). И какие-то сложные, состоящие из набора длинных витиеватых слов и необычных жестов. Деревья выпустили меня из своих "объятий", а сквозни отпадали от меня, даже те, кто уже успел пробраться под кожу. Опустив голову я увидел так же, что мои ноги почти по колено были погребены под горой каких-то странных животных, видимо, их слюна содержала анестетик, так что я не чувствовал, что они начали питаться мной. Так вот эти мелкие животные оказались мертвы. А затем ко мне подошел декан Энхейм и первым делом дал сильную пощечину. После чего, быстро наложил на меня несколько заживляющих и дезинфицирующих заклинаний. А потом отвернулся и быстрым шагом пошел куда-то. Я, как привязанный, бросился за ним. В тот момент мне было все равно, куда идти, лишь бы с ним вместе. Не выдержав, я схватился за край его балахона. Может, ему и было это неприятно, но он ничего не сказал. Через некоторое время, я стал узнавать места, мы вышли в восточную часть сада. И тут облегчение прорвалось из меня слезами. Я скатился в банальную истерику. Слезы катились непрерывным потоком по моему лицу, я всхлипывал, дрожал, ноги у меня заплетались. И тут до меня еще стало доходить, что я наделал! Ведь я нарушил такой важный запрет. Теперь меня должны выгнать из НИМБа! Я думал, что декан ведет меня к ректору. Но он привел меня к себе в комнаты. Усадил на диван, ушел на пару минут (я чуть было снова не побежал за ним - так боялся остаться снова один). Он вернулся с успокаивающим зельем и с еще парочкой мазей. Заставил меня выпить, хотя зубы у меня так стучали, что я чуть было не откусил кусок стакана. Распорол окончательно мои штанины заклинанием и стал втирать мазь мне в ноги. И все это он проделывал молча. Постепенно мои рыдания улеглись. Мне было безумно стыдно. И смотрел в пол и никак  не мог поднять глаза на декана. А он все также невозмутимо принялся осматривать мои ребра, после чего на всякий случай нанес мазь и на них. Закончив со всеми этим процедурами, он снова ушел ненадолго, забрав все пузырьки. А вернулся с горячим чаем и пирожными. И только после этого спросил:
- Зачем Вы туда отправились? Мне казалось, что Вы непохожи на остальных учеников. Уж от кого-кого, а от вас я не ожидал такой глупости! Я разочарован!
Его слова били по мне, будто камни. Рука сама собой разжалась, и из ладони выпали цветки Апрея Желтого. Я даже сам поразился, что, оказывается, так и не выпустил их из рук за все время своего "приключения". Профессор посмотрел на них, в его глазах забрезжило понимание. А затем он покачал головой:
- Неужели Вы  думаете, что отметки этого стоят?
И тут я прошептал:
- Не отметки. Мне не хотелось терять Ваше уважение, не справившись с зельем.
Декан так посмотрел на меня тогда. До сих пор не знаю, что означал тот взгляд. Но до кости пробирал. И вроде бы не злой, даже наоборот, но все равно очень жуткий. Будто на тебя боль смотрит. И у нее такие старые и уставшие глаза! Я спросил, выгонят ли меня теперь из НИМБа, но преподаватель ответил, что я уже достаточно наказан. А потом он принес мне подушку и плед. Уж не знаю, как он догадался, что мне в тот момент не хотелось идти в свою комнату и быть там в одиночестве. Он сидел рядом, рассказывал мне сказку, пока я не заснул. Разбудил меня очень рано, приказал отправляться к себе и привести себя в должный вид, пока в коридорах еще никого нет и никто меня не увидит. А зелье... Он изменил задание, и мы все в результате варили другое зелье.
Он ни разу больше не напомнил мне напрямую о той ночи. Никогда больше не оставлял у себя на ночь и не рассказывал мне сказок. Но он предложил мне заботиться о саде вместе с ним. И посвятил во многие тайны замка и прилегающей территории. И научил нескольким заклинаниям, помогающим в "общении с агрессивными растениями".
А я после той ночи понял, что он не только превосходный зельевар, но и боевой маг и вообще, что он очень силен магически. И очень умен. Я и до этого случая уже восхищался им, хоть и побаивался, но после... Восхищение выросло еще, а страх пропал. Я понял, что он очень глубокий человек. И очень надежный. Он об этом не говорит, но я точно знаю, что в минуту опасности он придет на помощь. И еще я точно знаю, что все, что он заставляет меня и других студентов делать - это для нашего блага. Он многого требует от других, но еще больше от себя. В общем, он мой идеал. Он очень скрытный и не любит выставлять напоказ свои чувства, но я знаю его лучше многих других, поэтому и говорю, что он замечательный. Я не знаю, почему он относится ко мне не так, как к другим, ведь я ничего из себя особого не представляю, но я счастлив, и любые его распоряжения поэтому воспринимаю не как повинность, а как еще одну ступень для приближения к идеалу.
Акихико совсем вымотался. Он замолчал, внимательно глядя на Бена - понял тот теперь его отношение или нет?

Акихико поблагодарил целителя за приглашение, но от чая отказался. Он посмотрел на время и сказал, что пойдет прям сейчас к декану, чтобы договориться с ним о пользовании лабораторией.
Судзуки знал, что многие зелья должны долго настаиваться, поэтому хотел как можно раньше приступить к их приготовлению, чтобы к началу учебного года больничное крыло ни в чем не нуждалось.
Ему хотелось еще побыть с колдомедиком, но он понимал, что дело прежде всего.
- Я сегодня все выясню, а завтра с утра приду к Вам после завтрака и расскажу. Хорошо?
После чего взял список, изобразил небольшой поклон и вышел.
Акихико не хотел признаваться даже самому себе, что просто боится привязаться к целителю. Ведь вряд ли при такой разнице в возрасте и таком неравном социальном положении между ними могла возникнуть дружба. И это почему-то безмерно огорчало юношу.

------> Коридоры между комнатами преподавателей

Столовая >>>

Сел за стол. Затем развернулся спиной к нему, лицом к окну.
А ведь у Акихико сегодня нет первого урока, может, он заглянет ко мне, чтобы скоротать время? - размышлял Бен. Затем ехидно осведомился у себя же:
И с каких это пор ты выучил расписание этого мальчика? И зачем ему приходить к тебе сейчас? Ему к уроку готовиться надо, а не с тобой время проводить!
Почему от мысли, что теперь, когда большинство зелий сварено, а учебный год начался, АКи не будет так часто общаться с ним, как раньше, Уолтерсу стало плохо. У него что-то заныло внутри. И хоть он и был колдомедиком, но предпочел себе соврать и поставил диагноз "желудок", а не "сердце". Списав неуютные ощущения на простое несварение. Только вот почему-то палец выписывал по ручке кресла заглавную букву "а".

Бен услышал, как в дверь постучали и развернулся лицом к входящему. Увидев немного нерешительно улыбающегося Акихико, Бен прикрыл на секунду глаза, чтобы справиться с потоком чувств, нахлынувшим на него. Сильнее всего было облегчение. Его мальчик захотел посидеть с ним перед уроком!
Уолтерс дал себе мысленно подзатыльник. Откуда вообще всплыло такое собственническое слово "его" мужчина понять не мог. А копаться в себе он уже устал. Все равно,как только он начинал задавать себе неприятные вопросы, так ответы на них были еще в 10 раз неприятнее. Поэтому он предпочитал не омрачать свою дружбу с Акихико мысленными терзаниями по поводу "откуда что взялось" и "что это вообще такое".
Активировав амулет, Бен произнес:
- Я рад, что ты навестил меня. Я уже как-то привык проводить много времени с тобой. И заранее затосковал, представив, что теперь ты будешь полностью погружен в учебу и на меня у тебя не останется времени.
Бен улыбался, когда говорил эти слова, что немного смягчить их, показать что он не жалуется, а скорее иронизирует над самим собой.

Акихико ушел, а Бен остался один. Он кое-что записал в бумагах. Проветрил палаты (на всякий случай, вдруг появятся пациенты!). Начал рыться в ящиках, его движения становились все медленнее, пока не оказалось, что он сидит на стуле, согнувшись в неудобной позе, "забыв руки" в ящике стола, а его мысли витают совсем в другом месте, а точнее, вспоминают разные моменты августа.
Этот месяц был счастливым, а сделал его таковым обычный юноша с теплой, чуть застенчивой улбыкой и темными, будто бархатными, глазами.
Бену было 30 лет, и он прекрасно понимал, что сколько от себя не беги, а однажды придется назвать вещи своими именами. И вряд ли тогда его чувства к Акихико можно будет назвать дружбой.
Мужчина посмотрел на часы и увидел, что уже наступило время обеда. За всеми своими размышлениями он даже не услышал колокола.
Заперев кабинет, целитель отправился в столовую.

>>> Столовая

Столовая >>>

Разговаривая с Акихико, Бен, как обычно, забыл обо всем остальном.  Мир куда-то улетал или скрывался в тумане, оставался лишь его собеседник с очаровательной мягкой улыбкой и чуть грустным взглядом темных глаз.
Когда Аки вспомнил, что они собирались на улицу, Бен испугался, что разговор прервется, найдутся еще какие-то дела, и в результате мальчик покинет его. Поэтому он предложил выпить чаю и никуда не ходить. Студент согласился, и Уолтерс снова расслабился.
Затем Судзуки попросил зеркало, чтобы поговорить с семьей, и колдомедик сделал вид, что занялся своими делами. На самом деле он уже давно слушал, как поет Акихико. Поначалу он, действительно, не прислушивался к тому, о чем говорит мальчик с родными, но когда тот впервые запел какую-то легкую песенку, похожую на колыбельную, Бен заслушался. Голос был таким мягким, переливчатым, приятным. С тех пор он всегда ждал этих моментов.
Уолтерс даже немного завидовал семье Судзуки, ведь с ними мальчик был полностью открытым и таким невозможно любящим, что у Бена сердце захватывало.
Вот и сейчас целитель украдкой смотрел на поющего студента, и внутри щемило от всепоглощающей нежности.
Хочу, чтобы он пел мне, пел для меня... - думал колдомедик.
Прозвучал колокол, и Бен понял, что пора отправляться на праздник.
Он сделал знак Аки, после чего стал собираться - убрал чашки, печенюшки, наложил чары.
И остановился у двери, поджидая Акихико.

>>> Столовая

Общая палата ------>

Он первый вошел в кабинет и сразу же забился в уголок.
Чтоб никто не уволок, - насмешливо прозвучала в голове мысль.
Да кому я нужен! - упадническое настроение вдруг овладело Акихико. Он и сам не понял из-за чего это произошло. Ведь только что все было хорошо. Неужели его так смутила просьба Бена? Или наоборот? Все дело как в том, что он ожидал чего-то более... более...
Но о чем еще его мог попросить целитель, Аки не знал.
Он снял ботинки и поудобнее устроился на кушетке, поджав под себя ноги и облокотившись спиной на стену.

А Аки уже понадеялся, что Бен отказался от своей идеи, так как он вел себя вполне мирно и привычно - приготовил чай, вел неспешный разговор.
Но целитель, видимо, просто ждал. Судзуки знал, что обещания надо исполнять, тем более, что Уолтерс практически начал шантажировать его. Акихико всегда старался сделать так, чтобы колдомедику не приходилось напрягаться, общаясь с ним, а тут ему почти напрямую заявили, что его нежелание петь привело к усталости Бена.
Чтобы поменьше стесняться, юноша отошел к окну, сел на подоконник и постарался смотреть куда угодно, лишь бы не на мужчину.
Судзуки сам не знал, какую песню собирался исполнить, пока ни обнаружил себя, поющего первые строчки:
-Мне твердят, что скоро ты любовь найдешь
И узнаешь с первого же взгляда,
Мне бы только знать, что где-то ты живешь,
И, клянусь, мне большего не надо.

Дай мне руку, слово для меня скажи,
Ты моя надежда и награда.
Мне хотя бы раз прожить с тобой всю жизнь,
И, клянусь, мне большего не надо.

Аки замолчал, до ужаса смущенный.