Акихико  только собрался уже уйти, как дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Микаэль с телом преподавателя Эверглейда на руках. Он что-то выкрикивал про яд, куст. Аки застыл столбом, невполне осознавая, что ему сейчас делать. Единственной мыслью в мозгу билось:
Кажется, на сегодня уроки у 5 курса красного факультета отменяются...
Мимо него пронесся к двери Бен, чуть отолкнув юношу с дороги. Брюнет понял, что может помешать и отошел к окну. Судзуки решил пока не уходить, так как могла понадобиться его помощь.

Акихико выполнил все, что сказал Бен. Его руки немного дрожали, так как он волновался. Юноша переживал за преподавателя и за Микаэля, так как на том просто лица не было от страха за любимого человека.
Сделав свою часть работы, Судзуки сказал, что зайдет позже, а затем ушел к себе. Ему хотелось побыть одному, чтобы сумбур в его голове улегся.

------> Комната Акихико

Комната Акихико ------->

Аки добрался до больничного крыла без приключений. Никого не встретив на своем пути, он подошел к кабинету целителя и тихонько постучал.
Услышав "Войдите!" юноша обрадовался, что Бен не спит.
Проскользнув в комнату, он застенчиво улыбнулся:
- Привет! Прости за столь поздний визит. Или, может быть, слишком ранний. Просто я не мог спать и решил проверить, как тут у тебя дела...
Судзуки совсем засмущеался, но решил сказать полную правду:
- Я написал для тебя песню. Если хочешь, то я могу тебе ее спеть. Если, конечно, тебя это интересует...
Брюнет так и стоял на пороге, сминая в руках пергамент с заветными словами. Чуть заметная дрожь сотрясала его колени.

У Акихико дрожали пальцы. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Сейчас было так важно быть чуточку отрешенным, каким-то воздушным, чтобы суметь обнять гитару, чтобы заставить свой голос звучать негромко, но проникновенно.
Аки взял несколько аккордов, прислушался к себе. Кинул взгляд из-под густых черных ресниц на Бена и опустил его на пергамент. Вообще-то слова он помнил наизусть, они горели у него в мозгу, прошивали собой все его существо. Но пергамент придавал уверенности. Негромко прокашлявшись, чтобы в ответственный момент голос не дал "петуха", юноша начал петь:
- Память оставляет
Свет далеких глаз,
Но память не помнит слезы
Ни вчера, ни сейчас.
Только слезы, по щекам моим слезы.
Это не важно, это не страшно.
Словно шипы от розы
Струны режут мне пальцы.
Может, все слишком глупо,
Но только на солнце тают снега.
Быть может, завтра утром
Моя болезнь исчезнет без следа.
Звезды падают с неба,
Оставляяя серебряный след,
Быть может, ты где-то рядом
Только меня рядом нет...

Только меня рядом нет...

Повторив последнюю строчку второй раз медленней и тише, Аки замолчал, боясь поднять глаза на целителя. Все внутри дрожало, ожидая реакции Бена.

Отредактировано Акихико (2009-06-04 02:52:47)

Когда Акихико исполнилось 7 лет, родители рассказали ему, что в роду его матери была своя особая традиция, которая произошла из-за одного семейного проклятия.
Несколько веков назад одна ведьма влюбилась в младшего из братьев Рюи (это фамилия предков матери Аки). Но он был помолвлен с другой девушкой и любил ее до беспамятства. Тогда ведьма решилась на любовный приворот. Однако на юношу он подействовал необычно. Вместо того, чтобы влюбиться в ведьму, он сошел с ума и утопился. Видимо, любовь к своей невесте была столь велика, что приворот не смог полностью стереть чувств, и юношу раздирало на две части, и выход из этой ситуации он углядел в самоубийстве.
Невеста не могла успокоиться после смерти возлюбленного и решила докопаться до правды. В итоге она выяснила, что случилось с юношей. Она обвинила ведьму, и ту приговорили к смертной казни через сожжение. На костре ведьма прокляла потомков Рюи, сказав, что мужчины этого рода не смогут обрести любовь в своей жизни. Однако в тот момент на площади находился сильный маг, который сказал, что может смягчить проклятие, благодаря беременности невесты Рюи (имя девушки уже давно стерлось из памяти, ее с тех пор так и звали "Невеста Рюи").
Маг провел необходимые ритуалы и объяснил, что мужчины рода смогут обрести счастье, если каждый младший сын семьи будет становиться отшельником, добровольно отказываясь от женщин, семьи, наслаждений и даже общения. И первым таким ребенком должен был стать еще нерожденный малыш. Невеста Рюи могла отказаться от участия в ритуале и сохранить будущее ребенка, но ради семьи своего возлюбленного, она согласилась. С тех пор так и повелось. Чтобы сохранить счастье семьи, младший сын уходил куда-то, где жил в одиночестве и питал свой дух, но не тело.
Поэтому в роду матери Аки всегда старались рожать побольше детей. Она сама родила троих и после рождения дочери оказалась более не способной вынашивать еще. Таким образом, Акихико оказался младшим сыном.
И с 7 лет мальчика готовили к тому, что в 25 он уйдет из дома и станет отшельником. С одной стороны с ним старались много общаться, чтобы компенсировать будущие одинокие годы, а с другой, наоборот, старались подготовить к ним, поэтому иногда не разговаривали целыми днями. Эта двойственность общения сказывалась на Акихико странным образом. С одной стороны, он очень любил свою семью, своих друзей и знакомых, но с другой он также любил одиночество, и мог неплохо проводить время один.
Он был добрым и любил растения и животных. Но никогда не влюблялся ни в девушек, ни в парней. Даже будучи подростком, он умело контролировал свои гормоны. В отличие он многих сверстников он не онанировал, не имел эротических фантазий, а если утром просыпался со стояком, то шел и принимал холодный душ. Если же он просыпался от поллюций, то просто шел сам стирать свое постельное белье, отказываясь от услуг матери.
Но в 14 лет все вдруг резко изменилось. В нем проснулись магические способности, что означало, что теперь Акихико свободен от своей судьбы быть отшельником. Внутренние магические силы снимали с него проклятие и со всей его семейной ветки.
Акихико отправился учиться в НИМБ, но изменить своих привычек не захотел. Он все также не думал о физической связи с кем-то, все также не онанировал,  все также был доброжелателен и спокоен со всеми и любил быть наедине с природой.
Пожалуй, только последний месяц общения с Беном вызвал у него какие-то странные, незнакомые ему доселе чувства. Но он был пока не готов их не только обсуждать, но и вообще замечать. Ему было немного страшно от изменений, происходивших в его душе.
Судзуки не был глуп или слеп, тем более у него были друзья и родственники, которые не собирались прожить жизнь в одиночестве, поэтому он прекрасно знал, что такое поцелуи и секс. Но сам был к этому равнодушен. И тот легкий поцелуй Мио месяц назад немного выбил Аки из равновесия только потому, что, во-первых, ему не нравился этот мальчишка, а во-вторых, его поцеловали без разрешения.
Сейчас же с ним снова происходило что-то выбивающее из колеи. За время общения с Беном Акихико стал доверять целителю, мог расслабиться рядом с ним, даже раскрыться. И он совсем не ожидал таких вот действий со стороны колдомедика. Его снова целовали без разрешения!!! И на этот раз поцелуй был не невинный, а страстный, горячий. Но Судзуки застыл столбом, не зная, как реагировать на все это. Бен, человек, к которому он проникся, вдруг повел себя, как… Аки даже не мог дать этому определения.
Сейчас  Аки ощущал себя преданным. Разумные мысли оставили его, он мог лишь дрожать и безумными от страха глазами взирать на целителя.
Надо отдать должное Бену, тот, почувствовав, что на его поцелуй не отвечают, отстранился и теперь глядел на студента, с извиняющимся выражением лица. Он даже открыл рот, но Акихико сейчас бы не в состоянии выслушивать оправдания, извинения или признания. Он резко оттолкнул от себя мужчину и выбежал из кабинета.

коридоры -------->

Лэт влетел в кабинет Уолтерса и замер на пороге. Кулаки мага сжимались и разжимались, в глазах красными огоньками тлело бешенство.
Прямая спина целителя маячила прямо перед глазами около окна, однако сам он не обернулся на шум распахнутой двери. Такое игнорирование собственного присутствия немного охладило Энхейма.
Он глубоко вздохнул и тихим, но четким и угрожащим голосом произнес:
- Ты мне сейчас же объяснишь, что происходит у вас с Аки. И что ты сделал этому мальчику. Если ты причинил ему хоть малейший вред, то я вызову тебя на магическую дуэль без ограничений...
Это был серьезный вызов. Обычно для магических дуэлей устанавливались правила, но при определенных условиях (соблюдение обрядов, кровная клятва) и очень важных причинах разрешалось биться до смерти противника.
Алхимик не шутил. В его жизни было всего несколько людей (по пальцам одной руки пересчитать можно), ради которых он мог пойти на безумство. Одним из этих людей являлся Акихико. Правда, когда мальчик успел войти в этот тесный круг, Лэт не знал. Просто так получилось.
Целитель медленно обернулся, и Энхейм замер, пораженный выражением его лица.

коридоры -------->

Люмино догнал Лэта около самой двери медика. Как тот понял, что именно Уолтерс повинен в таком состоянии Акихико и что его следует искать именно здесь, анимаг не знал и ссылался на интуицию и предчувствие. Связь преподавателя алхимии и прилежного тихони Аки давно вышла за рамки простых отношений учителя и ученика, скорее всего это произошло неосознанно, они этого не планировали, так уж получилось, но факт был на лицо, эти двое чувствовали друг друга. Терибль ревновал. Он вообще был страшным собственником, а видя такую близость, при том такую, которой не смог бы дать сам никогда своему возлюбленному, сердце предательски колола ревность. Но она была тихой, покоящейся глубоко внутри и не в коем случаи никогда не показываемой, ведь она была неоправданной, а разочаровать Лэта своими беспочвенными эмоциями он не мог.
Пламенные речи, полные неподдельных чувств к Акихико, блондин выслушал, стоя в двух шагах позади алхимика, спокойно переводя взгляд со спины Лэта на Бэна и обратно. Когда же оба закончили говорить и готовы были вцепится друг другу в горло, только лишь на благородный манер, с помощью дуэли, Люмино вышел из «мира заспинья».
- Хей хей! – руки были подняты вверх в примирительном жесте, хотя он слабо надеялся успокоить этих двоих словами, но попытка не пытка. – Горячие парни! Мне кажется обсуждение кто как кого убьет за славного парнишку Акихико лучше сделать за чашкой утреннего чая.

- Я это знаю, - тихо ответил Бен, а затем вдруг сознание помахало ему ручкой, и он погрузился в блаженную темноту. Последней мыслью было:
Перенапрягся...
В этом обмороке ничего удивительного, собственно, не было, если учесть, что Бен не спал уже 2 суток, постоянно пользовался своим амулетом, чтобы говорить, творил лечебную магию, да к тому же и переволновался из-за всех этих событий.
Для нормального функционирования магам необходим либо сон, либо поддерживающие зелья, которые, причем, нельзя принимать долго, так как наступает привыкание. Уолтерс принебрег этим правилом, за что сейчас и поплатился, свалившись непонятным кулем под ноги декана Красного факультета и преподавателя Анимагии.

Лэт лишь фыркнул на слова любимого, но тем не менее помог перенести бесчувственное тело на кушетку. Он сделал несколько пасов руками, накладывая слабенькое диагностическое заклинание.
- Всего лишь банальное переутомление! Отоспится и будет, как новенький! - пренебрежительным тоном заявил он. - Слабак!
На самом деле Лэт, конечно, понимал, что целитель довольно сильный маг и человек, и раз с ним случился обморок, то это неспроста. Энхейм все еще злился на Уолтерса за Акихико, но ярость уже не рвалась наружу, и в дело вступила разумная часть мозга алхимика. Она утверждала, что нужно выяснить все подробности, если не у Бена, то, значит, у Судзуки.
- Думаю, мы можем оставить его здесь. Сейчас вольем в рот снотворное зелье и запрем дверь. Он проспит несколько часов, восстановится, проснется. Думаю, студенты обойдутся некоторое время без медицинской помощи.
Лэт обернулся к Люмино, притянул его к себе, крепко обнял и жадно поцеловал. Оторвавшись от любимых губ, прошептал:
- Спасибо, что ты рядом. Я уже говорил тебе, что очень тебя люблю???

- Ладно, любимый, повеселились и хватит, - с сожалением сказал Энхейм, выпуская блондина из объятий. - Нам пора на занятия. Если я правильно помню, у тебя сегодня так же, как и у меня, две первые пары, так что можем встретиться после них. Поедим, отыщем Акихико, допросим, а затем вернемся к целителю.
Придуманный план казался Лэту безупречным. Он почему-то даже мысли не допускал, что Судзуки может отказаться говорить с ним на эту тему. Возможно, Лэт переоценивал свое влияние на юношу, но, как говориться, попытка - не пытка.
Заперев дверь кабинета, алхимик оглядел коридор и, не увидев студентов, еще раз быстро, но страстно, поцеловал Люмино.
А затем отправился на урок к ожидающим его сегодня первокурсникам.

----------> Алхимическая лаборатория